Шив Садан, 16 марта 1991 года
Съемочная группа снова здесь. Съемка фильма о Махарадже так заинтересовала их, что они предлагают свои услуги бесплатно и засняли уже сорок канистр пленки вместо двадцати, как планировали. Их оборудование выглядит несколько устрашающе, но буйволов оно не пугает. Пока съемочная группа суетится вокруг, стараясь заснять Махараджа на фоне буйволиных спин, все буйволы окружают его, глядя в камеру.
После встречи с буйволами съемочная группа установила свое оборудование в хаване Тэджпури. Они попросили Махараджа появиться там только тогда, когда лучи света красивым потоком из окна сверху, пронзая полумрак, упадут прямо в огонь хавана. Этот поток света пройдет прямо там, где Махарадж стоит во время молитвы. Когда мы подъезжаем на джипе, Махарадж уже молится у огня хавана, и все мы, вдохновленные, фотографируем его.
Следующий пункт программы съемочной группы – беседа Махараджа под одним из его любимых больших деревьев, окруженных полями пшеницы и сахарного тростника и насаждениями бархатцев. Операторы устанавливают комплект рефлекторов, располагают микрофон на длинном кране прямо у лица Махараджа, начинают вращать камерой и говорят Махараджу начинать беседу. Конечно, он немного скован и ему не комфортно в таких условиях, ведь обычно он говорит по указанию Бога, а не режиссеров, но он любезно произносит небольшую речь о том, почему эту ферму называют Шив Саданом.
После беседы съемочная группа шагает по полю, увидев пару аистов и стараясь заснять их. В конце концов операторы вспугивают этих огромных птиц, и они медленно поднимаются в воздух. Когда они пролетают перед нами, Махарадж восклицает: «Ах, посмотрите на это. Ах, ах, ах, так красиво!»
Вернувшись в центральный комплекс, Махарадж встречает Сардара С.С.Джоухаля – председателя комиссии по сельскохозяйственным ценам Индии и члена экспертного совета индийского премьер-министра. Мы с Гурдэвом Сингхом стряхиваем какую-то часть пыли с потрепанного коврика, лежавшего на цементном полу, и доктор Джоухаль, должно быть, привыкший к куда более изысканной обстановке, любезно садится на него около Махараджа, сидящего на плетеном стуле с вогнутой спинкой местного изготовления. Они беседуют о сельском хозяйстве и общественных проблемах Индии, а затем Махарадж рассказывает истории о суфиях и Иисусе.
За обедом доктор Джоухаль говорит о работе Махараджа в Шив Садане: «Это модель развития, наилучшим образом подходящая индийским условиям, так как она включает религиозную…» К сожалению, его куда-то вызывают до того, как он заканчивает это предложение.
После обеда Махарадж и доктор Джоухаль снова сидят вместе в павильоне. Махарадж дает ему личные духовные наставления, копию Джап Сахиба и рассказывает всем о силе Гурбани и Нама в изменении сознания и общества:
«В наши дни праведность и самоуважение исчезли, а вера людей в религию очень ослабла. Поэтому Сила, помогающая нам, побеждающая злые умы и даже бомбы и пули, отошла на задний план и зло поселилось в каждом дюйме. Но действия людей меняются, когда они читают Гурбани и повторяют Нам.
Когда люди читают Джап Сахиб, начинают происходить невероятные события. Я видел, как это происходило с сотнями тысяч людей. Когда вы читаете Джап Сахиб, решаются даже самые трудные проблемы.
Однажды я попросил пандита Гьян Чанда Шарму, замечательного и образованного исследователя, перевести Джап Сахиб. Он был изумлен, когда обнаружил, что Джап Сахиб включает все мантры древнеиндийских писаний. Он сказал: «Гуру Гобинд Сингх собрал так много философских высказываний Индии в одном этом писании». На самом деле, Гуру Гобинд Сингх не собирал философские высказывания – он написал Джап Сахиб по наитию. Он собрал океан вдохновения, внушенного ему свыше.
Мир еще не уделил достаточно внимания Джап Сахибу, но когда будут доступны его переводы на разные языки, ситуация изменится».
По вдохновению Махараджа Гобинд Садан спонсировал отличные переводы Джап Сахиба на английский профессора лингвистики доктора Харджита Сингха Гилла и Шри Сурендра Натха, сейчас являющегося губернатором Пенджаба. Жена доктора Гилла Даниэль тоже перевела Джап Сахиб на лиричный французский.
Кажется, доктор Джоухаль счастлив слышать убедительные оптимистичные слова Махараджа. Когда доктор Джоухаль приехал в Шив Садан, на его добром лице отражалось напряжение, возникшее из-за его обязанностей и нагрузки современной городской жизни. Когда он уезжает, его лицо расслаблено и счастливо, оно сияет и полно любви к Махараджу. Из своей машины с занавесками он кланяется и кланяется Махараджу, пока не скрывается из виду.
Асанг Мачве и Радхика Сингх из съемочной группы, Сонни (Хардип) Сингх, Ральф Сингх и несколько сотрудников собираются у стоп Махараджа для того, что оказывается долгим и необычным обменом между Махараджем и Асангом. Асанг общается с Махараджем очень естественно и дружелюбно, а не трепещет в благоговейном страхе перед ним. По просьбе Асанга Махарадж начинает говорить о том, о чем рассказывает очень редко – о его собственном духовном развитии.
Родственники Вирса Сингха помнят, что даже когда он был мальчиком, он предпочитал находиться в одиночестве, сидя под деревом. Его отправляли в школу, но он бросил ее через год, потому что обучение в школе не соответствовало его медитативному расположению духа. То, что рассказывает нам сам Махарадж, началось, когда его семья была вынуждена переселиться из Раджаджанга в Пакистане, где он родился, в Сараван Бодла на индийской стороне Пенджаба во время раздела штата в 1947 году. Махарадж думает, что в то время ему было десять лет.
«Мы только что переехали в Индию из Пакистана. Из-за своих ощущений я оставался очень тихим. Я мало ел, мало говорил. Мои домашние думали, что на мое тело влияет злой дух.
Мой отец давал мне задания в поле, но моя отстраненность от мирских вещей (вайраг) нарастала. Однажды я резал траву на корм для скота. Я почувствовал боль, срезая ее. Когда зеленая вода потекла из того места, где я срезал растение, я сказал: «Что я наделал? Я отрезал голову этому растению!» Я срезал эту траву ежедневно, но в тот день я почувствовал, что совершил большой грех. Я подумал: «Как мне избавиться от этой работы? Отец не разрешит мне прекратить ее». Мне в голову пришла мысль, что я должен сделать что-то такое, чтобы отец решил больше не отправлять меня за кормовой травой. И сразу же на каждой стопе у меня появилось по язве – одна под пяткой, а вторая – на подушечке под пальцами ног. Когда я поставил ногу на землю, она очень заболела. Из-за этих ран отец решил не отправлять меня срезать корм.
После этого я подготовил три платформы для медитации. Я медитировал по двенадцать часов каждый день, сидя по два часа на каждой из этих платформ вечером и по два часа утром. После каждых двух часов медитации я терся носом о землю и говорил: «Прости меня, прости меня!» Иногда у меня из носа шла кровь.
Однажды мне в видении явился Баба Сири Чанд и стал рассказывать мне о Наме. После этого я стал сидеть в медитации постоянно. Однажды Баба Сири Чанд сказал: «Я хочу представить тебя своему отцу». Несмотря на то, что происходило что-то великое, я просто почувствовал, что пришел глава семьи – отец. Я не встал, не поклонился, не сказал: «Как я рад встретиться с Вами!» Я просто сидел в том же расположении духа, не чувствуя, что происходит что-то особенное.
Гуру Нанак подошел, на нем было очень длинное одеяние коричневого мышиного цвета и деревянные сандалии с колышком между большим и остальными пальцами. На нем был красный головной убор, борода у него была седая, он был очень высок – выше ста восьмидесяти сантиметров.
Гуру Нанак сказал: «Повторяй: «Ик Онкар Сат Нам Сири Вахе Гуру». Баба Сири Чанд давал мне тот же самый Нам. Я видел, как Гуру Нанак стоял передо мной в своей физической форме, как шевелились его губы. Он сказал мне: «Теперь ты получил мантру, ты видел тело. Я получил Нам таким же образом». Потом он дал мне благословение на передачу Нама людям: «Повторяй его снова и снова и передавай его другим». Гуру Гобинд Сингх дал мне тот же Нам таким же образом, развеяв все мои сомнения.
Баба Сири Чанд был очень строг со мной, он говорил, как и где мне нужно сидеть в медитации, что есть, что пить. Он говорил: «Ты не должен ходить в такие-то дома, ты не должен часто общаться с другими». Он бил меня, пока я не начинал плакать. Если ко мне хоть одним пальцем прикасалась какая-то женщина, я ужасно боялся, что Баба Сири Чанд начнет меня бить. Он был очень хорошим учителем аскезы и строгой дисциплины.
Гуру Гобинд, напротив, никогда не настаивал ни на каких ритуалах. Он говорил: «Если ты хочешь спать – спи. Если хочешь искупаться – можешь это сделать. Ешь, что хочешь. Это не имеет значения». Он обращался со мной с большой любовью.
Много лет спустя, когда я жил в доме номер 9 на Тинмурти в Дели, я упал и поранил колено. Гуру Гобинд Сингх сказал: «Я это исправлю. Приходи сюда и принеси эту пару вышитых туфель». Туфли, на которые он указал, не подходили мне, они были слишком малы. Гуру Гобинд Сингх сказал мне выкинуть пластырь и повязку, которые наложили на мое колено. Он сказал: «Надень эту туфлю через силу». Я надел туфлю, и колено хрустнуло. Через секунду я встал, и колено было в порядке».
После рассказа о том, насколько разными учителями были Баба Сири Чанд и Гуру Гобинд Сингх, Махарадж возвращается к историям о своем раннем духовном развитии:
«Внутри меня стал говорить Свет. Если кто-то собирался ко мне, чтобы попросить меня о благословении на рождение ребенка, Свет говорил мне, что этот человек придет и что мне надо дать ему прасад. Если он что-то просил, Свет велел мне дать ему это.
Однажды пришла больная проказой, у которой из рук выделялась жидкость. В Сараван Бодла есть дерево бер. Пришел хукам: «Скажи ей, что она должна натирать руки семь дней землей с того места, где оно растет, и она будет исцелена». Я сказал женщине не беспокоиться, если из ее рук будут вытекать ведра жидкости, потому что с этой жидкостью выйдут и ядовитые вещества. Она натерла землей руки. Вода полилась потоком, и руки были исцелены».
И сейчас люди приходят есть листья с этого дерева бер, потому что знают, что они исцеляют от болезней.
«Деревенские жители стали приходить ко мне и говорить: «Мой сын потерялся», «Моя лопата потерялась», «У меня потерялся серп». Я говорил им, в каком месте они находятся.
Тогда я предвидел все, что происходит сейчас – что у меня будет очень большая ферма, молочная ферма, что я буду пахать землю. Я подумал, что если это все придет ко мне, то Баба Сири Чанд исчезнет. Я покрылся испариной и сказал: «Махарадж-джи, все это мне не нужно, потому что, если я получу это, ты уйдешь». Он заверил меня: «Все это будет использоваться для миссии Бога. Когда это придет, высшая мудрость не покинет тебя. Наоборот, способность воспринимать ее возрастет».
Баба Сири Чанд говорил: «Произойдет это, произойдет то…» Я видел, что я поеду в Россию, и что Дарбар Сахибу причинят ущерб (Махарадж говорил о Золотом Храме – самом священном месте сикхов, на которое в действительности в 1984 году посягнуло индийское правительство). Ничто из происходящего сейчас не удивляет меня. Потому что вся эта информация была мне дана еще тогда.
Потом развились другие состояния сознания. Если я думал о ком-то из вас на расстоянии, вы получали послание, что Бабаджи хочет вас видеть, и приходили.
Наступило такое состояние сознания, при котором появлялся другой человек, выглядящий как я, и делал то же, что и я. Мое тело стало очень худым, как скелет, я хотел узнать, кто же был этот другой человек.
Это состояние не проходило, я снимал одежду и не причесывался. Я носил только набедренную повязку и черное покрывало. Но однажды Гуру Гобинд Сингх пришел ко мне в видении, принес одежду с золотой вышивкой и туфли. Он попросил меня надеть это и сказал: «Таким самоограничением ничего не добиться». С того дня я стал носить одежду.
Когда я стал постоянно сидеть в медитации, мой отец начал возмущаться. Он говорил: «Почему ты пьешь молоко, если ты не помогал получить его?» Я решил больше не пить молока, но тогда Гуру Гобинд Сингх сказал: «Вот наше молоко. Пей его». Все еще обижаясь на слова отца, я отказался и от молока Гуру Гобинда. Тогда Махарадж сказал: «Не волнуйся – у нас будет свое молоко». Когда чья-нибудь буйволица начинала давать молоко, Махарадж появлялся во сне ее хозяевам и велел им привести буйволицу ко мне. Когда привели четырнадцать буйволиц, молока стало достаточно – молоко, молоко, и опять молоко…
Когда я увидел коня, Махарадж спросил меня: «Ты хочешь коня? Конь – это хорошо». После этого привели четырнадцать коней, и я ездил на них каждый день.
Какое-то время я носил желтую одежду и пел киртан всю ночь напролет. Иногда я видел Махарадж-джи, и он говорил: «Я пришел. Кого ты зовешь?» Я не прекращал петь, пока Махарадж стоял рядом со мной, я пел: «Пришел возлюбленный Сири Чанд, лишь счастливцы могут увидеть его» или «Пришел Гуру Гобинд Сингх-джи».
Наступило такое состояние сознания, при котором все, что я говорил людям, немедленно происходило и я мог видеть и описывать людям то, что находилось у них дома: «У вас в ящике, у вас дома лежит то-то и то-то». Но потом я думал: «Зачем я трачу время на такие мелочи? Пусть они просто получат благословение, Махарадж».
Иногда Махарадж-джи говорил: «Придет время, когда владельцы книг выбросят свои книги и образованные люди признают победу высшего знания над тем, что они выучили». Иногда в видении приходили Гуру Нанак и Кришна. Я был счастлив их видеть, чувствуя: «Мы все – члены одной семьи, сидящие вместе в одном доме. Они – старшие, пришедшие в этот дом, куда же еще им идти?»
Если у людей не было детей, я давал им лист или фрукт дерева бер или просил их подмести это место, и у них появлялись дети.
Таких случаев становилось все больше, и я был очень счастлив. Но я думал: «Что во всем этом такого? Если исцеляется больной человек, не такое уж это великое дело – это желание Бога. Если у кого-то рождаются ребенок, это ребенок Бога». Я не терял рассудительности от таких видений, от этого Света».
Я получил хукам о том, что где бы я ни находился, там должен быть хаван. Я сидел у хавана всю ночь.
Сначала я не кланялся перед Гуру Грантх Сахибом, потому что чувствовал, что Махарадж-джи уже сидит рядом со мной. Но Гуру Гобинд Сингх явился в видении и преклонил голову перед Гуру Грантх Сахибом, и я тоже поклонился ему. Все приходило в видении – что я должен преклонять голову, что нужно повторять Нам, как нужно сидеть, даже что нужно есть. Ничто не приходило из моих мыслей – все приходило из видений».
Пока Махарадж говорил о вещах, которые редко открывает, остальные из нас очень старались не прерывать, потому что он мог прекратить говорить. Но Асанг смело включался\врывался в разговор со своими вопросами, и к нашей радости Махарадж отвечал на них. Асанг спрашивает его о его видениях Иисуса и Махарадж отвечает:
«То, что у Иисуса прочная связь с Гобинд Саданом, находится за пределами человеческого понимания. Однажды у нас в Гобинд Садане возникла большая проблема. Тогда я увидел, что Иисус стоит, подняв руки, на холме в Гобинд Садане, благословляя это место и говоря: «Благословлено!» громким голосом. Он сказал: «Те люди, которые сейчас противостоят тебе, будут приносить цветы». Я сидел в полусне, я не мог четко видеть и слышать его.
Однажды Иисус сказал мне: «Я буду работать через тебя». И однажды, когда я ездил за границу, к моему удивлению, я заметил, что он работает во мне».
Махарадж отметил то место, где, лежа на диване в доме Прем, он увидел Иисуса, дающего благословения Гобинд Садану с распростертыми руками. На тернистом пустынном холме за молочной фермой на твердой земле была установлена под углом каменная плита. Перед ней был построен простой алтарь, и Помпи и Амандип – двум милым молодым женщинам – поручили каждый вечер ходить туда и зажигать светильники и благовония в честь Иисуса. Они делают это с большой преданностью, целуя землю и неся цветы как подношения любви.
Теперь разговор с Асангом идет о том, как Махарадж ведет хозяйство, общаясь с землей и урожаем:
«У всего есть свой характер. Если мы рассмотрим это с точки зрения внутренних ощущений, мы увидим, что и земля, и каждое дерево, и каждая сельскохозяйственная культура, и каждый человек имеет свой уникальный характер. Вы почувствуете, что им нужно, когда общаетесь с ними. Сейчас вы просто проезжаете мимо на машине, вы не связаны с этими посевами. Но мы связаны с ними. Мы говорим с ними, а они говорят с нами.
Растения не связаны со знаниями, полученными из книг. Автор книги сидит в комнате за закрытыми дверями, а растения растут в открытом поле. То, что говорит писатель, не услышат растения, а писатель не услышит то, что говорят растения. Когда писатель подойдет к растениям, тогда они смогут говорить.
Когда вы пойдете в поле, вы заметите, какие растения хотят пить, каким из них нужен полив, а каким не нужен. Вы увидите, что в некоторых местах посевы желтые, что указывает на недостаток определенных элементов, которые нужно добавлять в почву.
Вам надо раскрывать потенциал развития во всем – в земле, деревьях, посевах и воде. Во всем есть огромная энергия, которую можно собрать и развить. Потенциал развития рассеян повсюду. В науке эту рассеянную энергию фокусируют и развивают. Электричество не ново, оно существовало всегда, но ученые использовали эту энергию ради прогресса. Подумайте, какой энергией обладает Солнце, и научитесь использовать ее в целях прогресса. Вы можете так много сделать из того, что есть в мире! Нет недостатка ни в чем.
Хорошие люди – это те, кто подает хорошие идеи для созидательного развития. Сейчас излагают так много ошибочных идей, но когда человеку подают хорошую идею, он может сосредоточить свою энергию на верном пути к развитию.
Звуки, которые мы произносим, никогда не умрут. Наши слова сейчас находятся в атмосфере и передвигаются. Гуру Нанак говорил мне, что все сказанное Гуру Гобиндом Сингхом и Кришной до сих пор находится в воздухе, оно не исчезло. Если люди исследуют это, они поймут, как можно восстанавливать произнесенные звуки».
Говоря на тему звуковых вибраций и прогресса, Махарадж упоминает эзотерические учения о внутренних звуках. Он соглашается, что действительно существует такой феномен, который сикхские Гуру называют «анхад вадже» – «нерукотворная музыка». Но он говорит о важности того, что когда человек слышит внутренние звуки, это меняет его жизнь. То же можно сказать и о видениях. Сами по себе они не важны – важно их воздействие на человека, а затем – воздействие этого человека на других:
«Те, кто видел, те, кто подчинился, изменились. Для них это не осталось теорией – это их жизнь. Человек, которого мы зовем дервишем, пророком или мессией, связан с Богом, свет которого есть в каждом. Встреча с таким человеком обязательно повлияет на наш дух. Каждый великий человек, обладающий духовным знанием, менял умы людей. Тот, кто доставил радость Богу, проходит через множество изменений состояния сознания, вероятно, для своего обучения: это подобно воспитанию ребенка».
Махарадж не гордится своей способностью предвидения и раздачи благословений. Он считает, что к существу, осознавшему Бога, эти способности приходят легко, как способность есть, пить или просыпаться, и так же легко забываются, потому что они исходят не из личной силы. Мы знаем, что Махарадж говорит о своем собственном опыте, но, рассказывая об этом, он не упоминает о себе:
«Если кто-то приходит к такому человеку с личной проблемой, он говорит: «Все будет хорошо. Делай то-то и ты будешь благословлен». Затем он забывает, что сказал. Эта сила не делает его выдающимся. Кто-то спросил, а Кто-то ответил, а ты лишь передал. А эгоист, наоборот, сказал бы: «Это сделал я».
Когда этот человек развивает в себе привычку постоянно повторять Нам, хотя Бог или Гуру стоит перед ним, он продолжает звать Его по имени: это вошло у него в привычку. Ребенок зовет: «Мама!» даже когда мама обнимает его. Сидя в объятиях папы, он все равно зовет: «Папа!» Папа кладет руку ему на голову, и все равно он продолжает звать: «Папа!» В таком же состоянии находится и преданный: его ум становится таким невинным, что он не знает, что делает. Поэтому Махарадж-джи сказал, что человек может достичь Бога, если только станет простодушным.
Бога не найти при помощи хитрости. Необходимое для этого состояние сознания – терпение и признание того, что все совершаемое Богом хорошо. Это не просто разговоры. Если ему дадут пощечину, он почувствует боль, но скажет: «Это воля Бога». Это огромная сила».
Когда Асанг просит Махараджа рассказать о его связи с Гуру Гобиндом Сингом, Махарадж говорит о тесной связи между всеми пророками:
«В тот день, когда мы выбирали место для Гобинд Садана, мы увидели Гуру Гобинда Сингха. Он сказал, что Гобинд Садан нужно основать именно здесь. Когда я пел киртан Гуру Гобинд Сингху, он говорил: «Баба Сири Чанд велик!» Баба Сири Чанд говорил: «Гуру Нанак велик!», а Гуру Нанак говорил: «Гуру Гобинд Сингх велик». Никто не хотел похвал себе, все они говорили: «Хвалите других. Они более велики, чем я».
Однажды кто-то спросил: «Как связаны Гуру Гобинд Сингх и Иисус Христос?» Я велел ему сесть у хавана и задать этот вопрос. И он увидел, что оба они пришли из одного и того же Света и растворились в этом Свете».
Человеком, который это видел, был Ральф. Он объясняет:
«В действительности я видел даже больше. Передо мной прошли все пророки, включая Кришну, Раму и Мухаммеда. Затем в конце Христос и Гуру Гобинд Сингх поднялись, соединились и стали Махарадж-джи».
Махарадж не обращает внимания на откровение Ральфа. Он повторяет: «Они не хотят похвал». Затем он начинает говорить на очень важную тему:
«Происходит много странных вещей, о которых человек не может написать в книгах или рассказать на лекциях. Делать это очень опасно, потому что люди не понимают, и возникают разногласия. Как можно рассказать привязанным к мирскому людям о том, что приходит в медитации? Например, Иисус сказал: «Я буду сидеть справа от моего Отца в Его царстве». Как могут люди обсуждать это? Кто-то может спросить: «Где царство твоего отца? Где его правая сторона? Где его трон? Что ты будешь там делать?» Но Иисус произнес эти слова в состоянии озарения, и поэтому все, что он сказал, верно. Иисус видел царство Бога, видел, что там сидит его Отец».
Затем Махарадж говорит о Вивекананде – ученом, склонившим голову в знак уважения перед мудростью неграмотного Рамакришны. Он спросил у Рамакришны, существует ли Бог, и Рамакришна ответил: «Бог есть, так же как и вы стоите передо мной. Но я не верю в вас, а в Бога верю полностью. Бог так ясен».
Асанг меняет тему разговора, спрашивая, получил ли Махарадж хукам о том, что ему нужно заниматься мирскими делами. Махарадж отвечает:
«Как я говорил вам, был хукам о том, что мне надо будет управлять этими фермами. Тогда я потел и говорил: «Я не справлюсь». Но тогда состояние сознания было совсем другим. Сейчас эти фермы работают сами по себе. Не в моих силах управлять такими большими фермами. Управлять даже 100-200 гектарами земли – это большой труд, для которого нужны управляющие и работники. Здесь все по-другому. Причин много – благословения, любовь людей, их упорный труд и милость Бога.
Может быть, такая ферма – это средство, которое Бог создал для распространения духовной миссии среди мирских людей. Это производит огромное впечатление на умы владельцев фабрик и фермеров. Они приходят посмотреть на фермы, их кормят, а затем они начинают спрашивать, как было произведено такое большое количество сахарного тростника. Я говорю, что это зависит от судьбы, и тогда они начинают думать, что это зависит от удачи, а потом – что это зависит от благословения Бога. Пока они постепенно осознают истину, они начинают повторять Нам и добиваться успехов. Такими путями работает Бог.
Если бы я просто велел людям медитировать, они бы жаловались, что будут голодать. Вместо этого я говорю им: «Работайте в офисе, а также медитируйте» или «Медитируйте и наблюдайте за тем, что происходит с вашими посевами. Если вы медитируете, то вы не будете голодать». Атеист, который видит практические результаты нашей веры в Бога, не может оставаться атеистом».
Махарадж молча пьет горячий чай, а затем продолжает:
«В сегодняшнем мире вещи похожи на бумажные цветы. Они раскрашены и выглядят как настоящие цветы в цветочных горшках. Человек может издалека принять их за розы. Но у них нет запаха, это всего лишь бумажные цветы.
А когда в мире распространяется дхарма, она на практике доказывает свою истинность. Пророк не просто описал деревья и цветы – он произвел их и показал людям их красоту. Люди не верят в религию, потому что идут только разговоры о деревьях и цветах. Нет красоты самого дерева, нет цветов».
Затем следуют несколько чудесных историй из жизни преданных и дервишей, подтверждающих утверждение Махараджа о том, что рациональные люди всегда спорили с теми, кто верил в интуицию. Вот последняя из этих историй:
«Человек озадачен, когда он просто слушает философию. Он как будто слушает классических певцов: они все поют и поют: «Ааааа». Лишь один-два человека в зале понимают, остальные же хотят, чтобы это прекратилось. Те, кто понимает классическую музыку, считают, что она очень важна, а для остальных это просто шум.
В наших деревнях есть такая история: «Буйволенок болел два или три дня. Он стал мычать: «Аааааа» и умер. В эту деревню приехал классический певец и начал петь классические песни. Старушка, сидящая там, очень удивилась. Она спросила: «Что случилось с этим человеком? Вчера буйволенок пел ту же песню, а потом умер. Помогите ему, чтобы и он не умер».
Вы достаточно услышали сегодня. Давайте выйдем и посмотрим на поля».